Она ложится головой мне на колени,
и моя рука начинает путешествие
по пустыне её волос,
а горячее дыхание,
вырывающееся из-под
барханов, покрытых хлопком, —
лишь подтверждение моего
географического положения.
В голове больше слов,
нежели понятий,
потому мне легче
выть или вздыхать,
нежели говорить.
Нет ничего честнее
внезапной и нечаянной
нежности,
за которую не расплачиваются
страданиями от одиночества
или долгой разлуки,
потому что мы —
слишком одно-и-то-же,
чтобы тосковать
по себе самим.
Это настоящий спектакль:
даже Солнце село.
Так в театре гасят свет
перед началом.
И вот
я глажу её волосы,
заклиная себя не влюбляться,
а она
размышляет о том,
как я её
предам.
|
